"ЖЕНСКИЕ ДЕЛА" № 2, февраль 1998 г.

КНИГА 2 серии "Доверительный разговор": "О ЛЮБВИ И НЕ ТОЛЬКО" 

..Таня обратилась ко мне с довольно распространенными проблемами: депрессия, бессонница, раздражительность, "и вообще счастья в жизни нет"... 

Первое, что она сказала, едва закрыв за собой дверь кабинета: "Я знаю, отчего все мои беды. Просто я лесбиянка". 

Вот такая уверенность. 

Однако я всегда достаточно скептически отношусь к таким самостоятельным диагнозам. Прошу мою собеседницу пояснить, почему она причисляет себя к сексуальному меньшинству. 

В ответ слышу: "Я совсем не могу с мужчинами. Никакого удовольствия.

С женщинами мне проще и спокойнее. Я уже десять лет живу только с женщинами. Но даже и с ними как-то все не так, и вообще кажется, что все не то".

При таком раскладе чаще всего причина душевного неблагополучия в том, что у человека есть какие-то внутренние барьеры, которые возникают в его бессознательном. Прежде всего необходимо было разобраться: почему у Тани не сложились отношения с мужчинами? И почему даже с женщинами, если она и вправду лесбиянка, ей все-таки некомфортно? Лучшее средство для такого "проветривания тайников души" - психоанализ. И на первом же сеансе я услышал вот что.

В свои двадцать пять лет Таня не имеет постоянной партнерши: длительные отношения с подругами у нее не складываются. 

Две-три интимные встречи - и общение начинает ее тяготить, и чаще всего она сама стремится спровоцировать разрыв. Пробовала несколько раз секс с мужчинами - но все время чувствует себя незащищенной наедине с ними. 

И тем не менее во время близости с мужчиной у нее появляется желание сделать больно своему партнеру, обидеть его, отомстить за что-то, только ей одной известное. Это тоже стало причиной ее тревог: "Неужели я ко всему прочему еще и садистка?" Но поскольку Таня женщина весьма привлекательная, мужчины часто обращают на нее внимание. И любимым ее развлечением стало так называемое "динамо": пообещать свою благосклонность, принять ухаживания, а потом - дать от ворот поворот.

Таня говорит, что ощущение сломанности, потерянности, подчинения в разнополом сексе было у нее всегда: поэтому она и решила, что лесбиянка. Тем более, что ее всегда бессознательно тянуло к женщинам, особенно к тем, которые старше ее. Она чувствовала себя рядом с ними спокойной, умиротворенной, ей хотелось прижаться к этим женщинам, приласкаться... Эти бессознательные желания тоже явились поводом к тому, что Таня активно причисляет себя к женщинам с измененной сексуальной ориентацией.

Основной вопрос в психоанализе, да и в психотерапии вообще - с чего все началось? Прошу Таню рассказать о начале ее интимной жизни. И выясняется, что практически все Танины проблемы берут начало с того дня, когда она, еще пятнадцатилетняя девочка, отправилась к подруге на день рождения...

Таня росла в "неполной семье". Точнее, вся семья состояла из двух человек: Тани и ее мамы. 

Сколько Таня себя помнит - мама всегда была с ней строга и сурова, не приласкает лишний раз, не улыбнется. Особенно маму заботили Танины отношения с мальчиками. "Все мужики подлецы, самцы и сволочи, - говорила мама подрастающей дочери, смоля на кухне очередную сигарету. 

- Поматросят и бросят, да еще и в подоле принесешь. Лучше с ними не связываться". 

Таня слушала рассеянно, думая про себя: "Не знаю, как мама, а я пока не собираюсь "в подоле"... 

Более того, она весьма туманно представляла себе, в чем, собственно, заключается половая жизнь. Поцелуи, ласки, постель... Что там дальше делают в постели? Да это и не особенно интересовало ее: прежде хотелось разобраться, на самом ли деле все мужики сволочи. А не то вдруг угодишь в постель к такому нехорошему... Поэтому Таня не спешила расставаться со статусом "девочки". Но однажды она познакомилась с молодым человеком, который вначале вроде бы перевернул все созданные мамой представления о "мужиках".

Сергей был старше Тани на восемь лет. Разумеется, был более опытным, в том числе и в интимных отношениях. Познакомились они банально - на танцах. Сергей совершенно случайно пригласил девушку танцевать, и она запомнила, как непохоже на ее сверстников вел он ее в танце, прижимая к себе нежно и в то же время чувственно. Ей все эти ощущения были незнакомы. В свои пятнадцать она еще и не целовалась, но, видно, желания уже дремали глубоко в ее душе. И Сергей, на Танину беду, своими прикосновениями разбудил их. Девушка потянулась к нему всем сердцем, готова была сделать для него что угодно. Тем более он совсем не походил на "сволочей" из маминых рассказов: говорил красивые слова, провожал и выполнял все прочие традиции "ухаживания". Не приставал с грубыми намерениями: поцеловал Таню впервые через неделю после знакомства. Но и в первый раз, и в дальнейшем делал это так бережно и вместе с тем умело, что Таня просто таяла в его руках - то ли от удовольствия, то ли от наивной благодарности, что не оказался "сволочью"...

Восторги просто переполняли Таню. Но поделиться ими с мамой она не могла, рассказывала все подруге. На что подруга реагировала скептически: "Что-то тут не то. Не в его характере такие реверансы. Может, он ждет, когда ты к нему в постель сама прыгнешь? Тем более что ты несовершеннолетняя... Учти, он обычно не возится с малолетками, от которых ничего получить нельзя". Таня в ответ на такие нравоучения только пожимала плечами. И думала, что подруга просто завидует: ведь Сергей в их окружении считался завидным кавалером. И однажды Таня ответила на очередной выпад подруги: "Да ты его и не знаешь совсем, У тебя скоро день рождения - пригласи его! Вот и посмотришь..."

Когда настал злосчастный день, Таня надела лучшее платье, впервые в жизни накрасилась и с бьющимся сердцем отправилась к подруге. У подъезда она столкнулась с Сергеем: "Татьяна! Какая красивая! Ну все, никому не отдам. Весь вечер танцуешь только со мной, так имениннице и передай..." Обнял ее и тут же поцеловал. У Тани подогнулись коленки, сверток с подарками выпал из рук. "Неудобно, не надо на улице..." Тогда Сергей отпустил ее и посмотрел чуть пристальнее, чем обычно: "Не нравится на улице? Хорошо, как скажешь, можно и дома..." Таня почему-то даже немного испугалась. Но виду не подала.

В доме подруги центральное место занимал стол. А на столе - бутылки. Много-много бутылок. Когда их содержимое разлили по бокалам, Таня пыталась отказаться от своей порции: мол, ни разу в жизни не пила... На что остальные гости дружно возмутились: "Татьяна, не каждый же день любимой подруге восемнадцать исполняется!" И юная "Татьяна", закрыв глаза, выпила до дна свой бокал шампанского - чтобы не обижать именинницу. К слову сказать, Таня была неопытной в застольных возлияниях. Она ни разу в жизни не бывала на таких многолюдных праздниках: мама не поощряла подобных вещей. Правда, говорила, что позволит Тане пригласить гостей на шестнадцатилетие, но до него еще целых полгода... А теперь в этой большой компании девушка просто растерялась, не зная, как себя вести. Вероятно, свою роль сыграло еще и шампанское. Но как бы то ни было, скромная девочка Таня начала громко разговаривать, невпопад хохотать, неестественно улыбаться и открыто разглядывать окружающих. Все это было вызвано ее полной растерянностью, но внешне вполне можно было допустить, что она вовсе не такая скромница, какую "строит из себя"...

Первым заметил это Сергей. Ему давно уже надоело обхаживать несмышленую девчушку, которая все никак не соглашалась пойти дальше поцелуев. Если бы в понимании Сергея после поцелуев не шел сразу половой акт, если бы молодой человек допускал такое промежуточное явление, как петтинг, все могло сложиться иначе... Но Сергей был прям, как рельсы. Ему нужно было одно: поцеловались - дальше тянуть нечего. Даже если тебе и нет шестнадцати. Иначе зачем целовалась? Ведь этим вроде бы как "на все остальное" согласие дала! Ведомый такой несуразной логикой, Сергей решил наконец "закончить" с Таней, присоединив ее имя к обширной коллекции побывавших у него в постели женщин. Ему бы махнуть рукой на малолетку, но его задевало то, что она никак не отдается ему сама, как это делали многие ее предшественницы. Целуется - и все. Ну что ж, если не дает, придется брать самому. А то всю жизнь потом будешь чувствовать себя "не мужиком, а тряпкой"... "Брать" Сергей решил именно на этом дне рождения - затем, собственно, и пришел. Рассчитывал напоить Татьяну, но даже не думал, что она так "поплывет" от одного бокала. А она явно была уже не в себе: гоготала, вертелась, как девица легкого поведения. Ну, значит, пора...

Как это ни горько, но Танина подруга стала невольной сообщницей Сергея. Именно ее он попросил "организовать" во время празднества пустую комнату в огромной квартире. Подруга в своем рвении пошла еще дальше: когда в разгар танцев Сергей начал увлекать Таню на "отведенную территорию", именинница в мгновение ока организовала прогулку остальных гостей на улице. Дело было зимой, и предложение поиграть в снежки и покататься с горки было с восторгом принято подвыпившими гостями...

А музыка, под которую только что танцевали все, звучала и звучала. Сергей продолжал держать Таню в объятиях, говорил ей во время танца на ухо дежурные комплименты, отчего девушка совершенно растаяла. И только когда музыка стихла, а вместе с ней стих в прихожей и гвалт уходящих на прогулку гостей, Таня вздрогнула: "Почему так тихо? Где все остальные?" На что Сергей усмехнулся, не отпуская ее: "А остальные нам не нужны. Мы и вдвоем неплохо справимся". Таня похолодела - вначале от предчувствия какой-то беды, а затем оттого, что Сергей уверенным движением сорвал с нее ее лучшее праздничное платье... Она побежала к двери, ведущей из комнаты в коридор; но он догнал ее и толкнул на кровать. Толкнул так сильно, что девушка упала, ударилась о край кровати головой и потеряла сознание... Придя в себя, Таня поняла, что возлюбленный не стал церемониться. Пока она лежала без чувств, он быстро и уверенно выполнил все свои намерения и ушел.

Гости еще веселились во дворе. Таня медленно поднялась с пола и вытерла тоненькую струйку крови с бедер. Все ее существо заполняли унижение и боль - не столько физическая, сколько душевная. И единственным желанием было - бежать куда глаза глядят, бежать от всех, кто предал ее. И от подруги, и от Сергея, и от матери - страшнее всего сейчас было прийти домой и услышать знакомое: "Я тебе говорила - все мужики сволочи!" А еще мама могла и по лицу ударить за все, что случилось...

Таня медленно подняла с пола свое праздничное одеяние - оно разорвалось по шву, и его можно было спасти. Но сейчас Тане было не до этого. Она натянула разорванное платье, кое-как скрепив его булавкой, найденной в рукоделии подруги, сунула ноги в брошенные рядом свои туфельки... и вдруг ринулась вон из квартиры, забыв на вешалке в прихожей пальто и сапоги. Сейчас ей самой в это трудно поверить, но она отчетливо помнит, как бежала по занесенной снегом улице практически раздетая, совершенно не чувствуя холода. "Прямо как в кино", - тихо говорит Таня. Увы, мне известно, что подчас в жизни бывают совпадения еще покруче, чем в самом невероятном кинофильме...

Таня так и бежала неизвестно куда, пока кто-то не ухватил ее за локоть. Женщина лет тридцати смотрела добрыми и понимающими глазами: "Что случилось? Тебе помочь?" От звучащей в голосе доброжелательности Таня растаяла. Сквозь слезы она выложила незнакомке все: и как ее зовут, и сколько ей лет, и что с ней случилось каких-то полчаса назад, и что идти ей теперь совершенно некуда... "Ну раз некуда, пойдем ко мне, - улыбнулась женщина. - Не замерзать же тебе на улице... И платье твое я зашью, ничего заметно не будет". Таня пошла за ней молча; но в теплой комнате, после ванны и горячего чая, разрыдалась снова. А новая знакомая все успокаивала ее: "Ничего, не плачь, моя хорошая. Все забудется, все пройдет. Мужчины и вправду жестокие и грубые. Я со своим последним рассталась пять лет назад, он обманул меня и бросил... То ли дело мы, женщины, нежные, чуткие и душевные. Кто, кроме нас самих, защитит и полюбит нас?" Говоря это, женщина мягко гладила Таню сначала по голове, потом по плечам и груди, обнимала ее все крепче... И странно: Таня, которой только недавно казалось, что никакие прикосновения в мире не способны вызвать у нее приятные ощущения, пригрелась под доброй рукой и все ближе прижималась к своей спасительнице. Тане хотелось перечеркнуть горечь и боль, которые сопровождали начало ее взрослой жизни... Ведь она втайне так ждала, что секс когда-нибудь откроет ей все свои удовольствия и радости, о которых так часто говорят и в кино, и среди подруг! А получилось вон как... И если сейчас ей все же приятно от чьих-то ласк, если от этих прикосновений у нее кружится голова - будь что будет! Она полностью доверилась новой подруге и не сопротивлялась, когда та покрывала поцелуями Танино уже обнаженное тело, бедра, колени... Вдруг Тане стало так хорошо, что она будто снова потеряла сознание - на этот раз от удовольствия. А затем спокойно уснула.

Наутро она узнала от своей случайной партнерши, что любовь вовсе не обязательно случается между мужчиной и женщиной. И женщины, и мужчины вполне могут любить "себе подобных". "Впрочем, не знаю, как мужчины, эти грубые животные, - сделала презрительную гримаску Танина собеседница, - но женщины просто созданы для того, чтобы любить и ласкать друг друга. Вот я уже пять лет люблю только женщин. Правда, этих женщин не очень много: так трудно стало находить себе подруг..."

С того дня Таня словно перечеркнула все, что было прежде. Матери сказала, вернувшись домой, что после дня рождения заночевала у виновницы торжества (а та и не посмела отвергать это...). А Сергею, когда он подошел с угрозами ("Только попробуй сунься в милицию"), Таня выдала и вовсе неожиданное: "Нужна мне твоя милиция! Разве тебя исправишь, грубое животное? Живи, зла не держу. И имениннице нашей передай - пусть не волнуется".

Она была спокойна, потому что решила раз и навсегда: теперь будет любить только женщин. Ее новая знакомая часто вечерами обсуждала с ней такую перспективу: "Отсутствие девственности может тебя не волновать, если ты не собираешься выходить замуж. Предохраняться не надо: ведь детей и так не будет. И никакой грубости, все нежно и ласково..." Таня все больше позволяла себя убедить, что только в женской любви все это может быть реализовано. Ведь в своей жизни она, мало того что не встречала, даже и не слыхала про действительно нежных и ласковых мужчин, заботящихся о последствиях близости и не настаивающих на девственности невесты...

Шло время. Таня закончила школу, поступила в институт; ей пришлось уехать из своего городка и поселиться в институтском общежитии. Тяжелее всего она переживала расставание со своей интимной партнершей. Но вскоре, тоже после какой-то вечеринки, Таня оказалась в одной постели со своей однокурсницей, которая засиделась допоздна и не пожелала ехать домой на другой конец города. Спать легли вдвоем: лишней кровати не нашлось. Таня уже и не помнит, как начала ласкать мирно спящую девушку. Та сквозь сон начала отвечать на ласки... Впечатление у подруги осталось неплохое. А вскоре и другие Танины однокурсницы, в основном из общежития, оценили эффективный способ испытывать сексуальное удовольствие, не теряя девственности. Отличало их от Тани только то, что они со временем надеялись выйти замуж, по возможности выгодно, да и тянуло их к мужчинам. И ни одна не скрывала, что Танины ласки расценивает лишь как промежуточный этап - мол, девственная плева нынче в цене, потому будь, Танюха, осторожней...

Так прошло пять институтских лет. Удивительно, но Таня не подверглась позорному ославлению и осмеянию: посвященные в тайну общих интимных контактов подруги сами боялись проговориться, чего стоит их хваленая "невинность". В результате никто не преследовал Таню за ее наклонности, а наоборот, ставили в пример остальным: "Хорошая девочка, прилежная и скромница - за мальчишками не бегает, как вы, оглашенные..." Но Таня все-таки почувствовала себя "ущербной". Попробовала "стать как все", пойдя на близость с мужчиной, но первого же своего партнера огорошила какой-то жесткостью в постели, грубыми словами, желанием причинить боль. А когда он вошел в нее, вдруг с размаху ударила его по лицу и заплакала... Мужчина хоть и не понял ничего, но сдачи давать не стал и от греха быстрее спровадил партнершу домой: странная она какая-то, ну ее! ' И с тех пор Таня решила, что с мужчинами у нее ничего не получится.

В каждом мужчине она бессознательно видела Сергея, надругавшегося над ней. Она не смогла реализовать тогда свое желание ответить ему на причиненную боль, но ей хочется делать это теперь: бить и царапать любого мужика, который посмеет посягнуть на нее! Позже Таня начала "крутить динамо", словно мстя тому же Сергею: она могла целоваться (хоть ее и мутило от отвращения), позволяла себя провожать, а дальше - все! Один попробовал добиться приглашения в дом, проявил настойчивость, слегка "распустил руки" - Таня ответила ему так, что у незадачливого кавалера пошла носом кровь... Конечно, Таня серьезно рисковала. Ведь могло случиться, что однажды найдет коса на камень и попадется тот, кто, как Сергей, попытается добиться "обещанной" благосклонности насильно, но ее словно берегло провидение. К тому же она не часто позволяла себе такие выходки - только когда совсем уж было плохо на душе...

А свои интимные проблемы Таня решала исключительно с женщинами: но чем дальше, тем больше ее стало это тяготить. Удовольствие от близости с подругами оставалось, но стало каким-то натянутым, нарочитым. Таня словно заставляла себя испытывать это удовольствие, подавляя тайную мысль, что это все не то, что чего-то не хватает... Она стала срывать напряжение на своих партнершах, а те, тоже не слишком благополучные в личностном плане, воспринимали это достаточно болезненно и чаще всего уходили насовсем. Вскоре Таня осталась одна, оказавшись словно в каком-то вакууме: соседки по дому воспитывали детей, стирали, убирали, бегали в магазин, а она жила непонятно для чего. Неужели все-таки придется выходить замуж за одно из ненавистных грубых животных? Жизнь стала просто невыносимой: днем - однообразная работа, вечером - сериалы, ночью - бессонница... И в итоге она сама наложила на себя клеймо "лесбиянки", сделав это причиной всех своих бед.

Надо ли говорить, что на самом деле Таня вовсе не принадлежит к сексуальному меньшинству? Это один из множества примеров того, как негативный сексуальный опыт может толкнуть человека в объятия представителей собственного пола - только потому, что там поймут, утешат, одарят лаской... Конечно, это не всегда случается в результате таких совпадений, как у Тани: порой от первого сексуального разочарования до первого гомосексуального контакта проходит не один месяц, но тем не менее те или иные жизненные драмы заставляют очень многих ошибочно причислять себя к гомосексуалистам. И выбирать образ жизни, не пригодный для собственной личности. А быть в разладе с самим собой, причем долгое время, всегда чревато последствиями.

Выплеснув все свои сомнения и муки из глубины души, Таня вздохнула с облегчением. А когда я объяснил ей, что никакая она не лесбиянка, буквально засияла: "Так вы думаете, что я еще могу стать счастливой?" ...Конечно! Главное - вовремя разобраться в себе, в том, что на самом деле произошло. Конечно, существенную отрицательную роль в Таниной судьбе сыграли и Сергей, и подруга, да что греха таить - и та случайная знакомая, и мама, обделившая дочь простой материнской лаской... Но тем не менее ничего не потеряно. И у Тани есть счастливое будущее - хотя бы потому, что, сломав когда-то ее тело, роковые обстоятельства еще не сломили ее душу. И эта женщина несомненно может стать счастливой. Хотя бы потому, что не опустила рук, не отказалась от поисков своего счастья!

© Нарицын Н.Н. (095) 778-90-27

http://www.naritsyn.ru