Интересно, как вели себя наши прапрадедушки в то время, когда их жены, стиснув зубы, производили на свет Божий наследников — наших прадедушек? Историки свидетельствуют: по-разному.

Иногда мужья старательно делали вид, что не замечают суматохи, вызванной родами, — этим неординарным даже для многодетной крестьянской семьи событием. Считалось, что так легче роженице, потому что она мучается за душу каждого, кто знает о ее близком разрешении. Иногда же... русские крестьянки рожали, сидя прямо на мужниных коленях. Он же помогал жене тужиться, крепко держа ее за плечи, или, если роды затягивались, старался «вытряхнуть» ребеночка — носил роженицу, посадив ее себе на спину, и периодически хорошенько подпрыгивал.

Чтобы облегчить роды, муж зажигал перед иконами свечу, специально прибереженную с торжественной заутрени в Чистый Четверг или с венчания, усердно молился, читал «Сон Пресвятой Богородицы» (заговор, помогавший успешному разрешению родов), ходил вокруг избы с иконой, опрыскивал роженицу святой водой.

Но что же заставляло мужей прибегать к средствам облегчения родовых мук жены, которые на первый взгляд, кажутся совершенно невероятными? Например, что вы скажете о том, чтобы, для облегчения родов, развязать пояс, снять штаны, а лучше всю одежду, и остаться совершенно голым? Или надеть женскую рубаху и юбку, повязать голову платком? А ведь это далеко не все, что проделывали любящие мужья, искренне надеясь помочь роженицам.

Иногда муж даже обязан был «рожать» вместе с женой: стонать с ней или вместо нее, кричать что есть мочи, корчиться, кататься по земле, изображать страшные мучения — словом, изо всех сил соответствовать пословице: «Корова рожает, а у быка брюхо болит». Примечательно, что вел он себя при этом гораздо более шумно, чем настоящая «виновница торжества» — та, наоборот, старалась сдержать стоны: в крестьянской среде, где женщины, как правило, рожали довольно легко, проявления изнеженности и особой чувствительности не очень-то поощрялись.

Интересно, что, покатавшись по земле и вдоволь накричавшись, муж действительно начинал чувствовать спазмы, колики, боли «в нутре», отдаленно напоминавшие родовые муки, а жене «наступало послабление».

Уже в свадебном обряде иногда был специальный момент, когда муж, в знак того, что он обещает разделять и облегчать родильные страдания жены, позволял ей перекатываться через себя три раза.

Впрочем, наиболее предприимчивые женщины, справедливо рассчитывая, что на мужские обещания полагаться особенно не стоит, нередко предпочитали брать инициативу в свои руки. Хорошенько заплатив знахарю, можно было уговорить его совершить «поддел»: раз и навсегда сделать так, что мужчина будет мучиться родами вместо жены. «Поддел» частенько совершался прямо на свадьбе. Конечно, ни о каком добровольном согласии мужа взять на себя страдания жены не могло быть и речи. Бедняга просто ничего не знал о свалившемся на него несчастье. С тех пор после каждых родов его жены соседки шепотом передавали друг другу: «Он рожал — мучился, а она опросталась себе — и горя мало». Раз совершенный «поддел» нелегко было снять. Однажды жена «приговорила» таким образом своего мужа за супружескую неверность. Позже она пожалела его и хотела снять «поддел», но ни бабки-шептуньи, ни деды-колдуны уже не смогли отменить заклятья.

И такие «мужские роды» в прошлом существовали не только у славян! У многих народов их продолжением был удивительный обычай «кувада». Согласно этому обычаю, едва придя в себя после родов, роженица торопилась встать с постели и уложить в нее... своего мужа. С самым серьезным видом он лежал в постели несколько дней, обвязав платком голову, изображая упадок сил и недомогание. Он был окружен почтительным вниманием и заботами. Ему делали ванны и давали укрепляющие средства, его кормили лакомыми кусочками или держали на особой диете. Это ему родственники делали подарки, его поздравляли «со счастливым разрешением». Жена, на которую никто не обращал внимания, по всей видимости, оказывалась здесь ни при чем. Она спокойно занималась стряпней и домашними делами.  

Участники этого представления относились к происходящему со всей возможной серьезностью. Считалось, что здоровье и благополучие новорожденного ребенка полностью зависят от поведения его отца. Поэтому в течение многих месяцев после родов муж соблюдал многочисленные запреты. Он старался не делать резких движений, не чихать, не кашлять, не уставать, не есть пищи, которая могла бы оказаться вредной для маленького ребенка (как тут не вспомнить ограничения в пище для матерей, кормящих грудью!), и многое другое.

Все это выглядит довольно странно, не правда ли? В голову приходит крамольная мысль: полно, да ведь не рожали же мужчины в древности? Не рожали. Тогда для чего затевалось все представление?

Причина всего — злые духи. Особые духи охотились за беременными женщинами и роженицами, задерживали и осложняли роды, заставляли женщин мучиться и стонать, старались навредить ребенку. Проклятая нечисть так и увивалась вокруг дома, где происходили роды, стремясь испортить мать и ребенка, а если повезет, то и украсть малыша: вместо живого младенца подсунуть веник или «колоду» — мертвого ребенка, по виду такого же, как похищенный.

Мужчин эти духи почему-то боялись и старались по возможности с ними не связываться.

Поэтому даже то, что мужчина знал о родах (особенно если он находился рядом с женой), действовало на духов устрашающе. Присутствие мужчины было для роженицы самым лучшим обезболивающим: чтобы облегчить страдания жены, муж поил ее водой из своего рта, или из правой полы одежды, из своего лаптя или прямо из рук, переступал через жену, чтобы духи, убоявшись мужского присутствия, перестали вредить ей.

Даже некоторые предметы мужского туалета приводили трусливых духов в трепет. Так, например, обыкновенные мужские штаны при необходимости становились сильным родоразрешающим средством, стоило только родильнице переступить через них. Для новорожденного не было лучшей защиты от сглаза и порчи, чем ношенное белье его отца, в которое его обязательно заворачивали. Вдобавок это гарантировало малышу и горячую отцовскую любовь. Кстати, папины штаны, вывешенные над детской колыбелькой, «навевали» крепкий сон и обеспечивали покой младенца.

Если ребенок «обмирал» во время родов, его старались «откричать» — громко изо всех сил выкрикивали у него над ухом имя отца. Услышав это страшное для них слово, духи, как правило, оставляли малыша в покое.

Иногда было полезно позвать на роды и постороннего мужчину с виду пострашнее, чтобы он, зычно выкрикнув: «Что там копаетесь? Вот я вас!» — напугал злых духов и обратил их в бегство. Однажды на особо трудные роды был приглашен даже сельский староста, которого заставили, раздевшись, трижды пролезать через обруч. Конечно, присутствие такого важного и толстого мужчины, к тому же еще и начальника, моментально деморализовало духов, и они поспешили скрыться. Так роды закончились благополучно.

Но самым хитроумным тактическим приемом в этой борьбе с духами были (я думаю, вы по достоинству оцените изобретательность наших предков!) «мужские роды», во время которых мужчина разыгрывал роль роженицы.

Узнав в охающем существе под юбкой и платком своего злейшего врага — мужчину, духи убеждались в том, что в этом доме им делать нечего: под крышей им нет никакой поживы, если здесь рожает мужчина. Растерянные и обескураженные, духи убирались восвояси: на пенья, на коренья, на гнилые болота, на осиновые суки и т.п.— в общем, туда, куда их обычно посылают.

Конечно, перед уходом они старались, как могли, навредить мужу— виновнику всех своих несчастий: насылали на него родовые муки (правда, не такие сильные, как у женщин), могли навести порчу.

Поэтому-то и приходилось мужчине вести себя столь осмотрительно: соблюдать многочисленные запреты, чтобы беречь свои силы и здоровье. Он не должен был допускать промахов, которые бы ослабили его в борьбе с духами.

Как видим, мужчины всегда и во всем, даже в том, что касается рождения ребенка, брали на свои плечи все самое трудное и опасное, оставляя на долю женщин некоторые незначительные детали.

На этом в рассказе о «мужских родах» можно было бы поставить точку. Если бы... Если бы не факт странного поведения некоторых современных, не знакомых с «кувалдой» мужчин

По свидетельству врачей, некоторые мужья во время родовых схваток жен действительно чувствуют сильные спазматические боли в кишечнике, причем в обычное время этими болями они не страдают. Да и вообще, не слишком ли эмоционально реагируют мужчины на такое обычное житейское дело, как роды?

 Женщины, истинные героини этой «битвы за урожай», ей-богу, ведут себя гораздо спокойнее.

 Вот что рассказала, например, одна молодая мать о «необычном» поведении ее мужа во время родов: «Когда ночью у меня начались родовые схватки, мой муж крепко спал. Долго я не решалась его разбудить. Но когда почувствовала, что пора ехать в родильный дом, все-таки решилась. Муж пришел в такое волнение, что у него началась страшная головная боль. Тщетно я пыталась его успокоить, дала ему таблетку от головной боли, потом наложила холодный компресс на голову. В такси, которое везло нас в родильный дом, мне пришлось все еще утешать его и успокаивать. Муж присел в комнате ожидания и выглядел так плохо, что проходившая мимо акушерка решила позвать врача, думая, что он серьезно болен. Сами роды по сравнению с хлопотами о состоянии мужа явились совершенно незначительным эпизодом».

 Поучительное окончание рассказа, не так ли? Может быть, то же самое ощущали и древние женщины, когда «рожали» их мужья? И как выглядели бы современные роды, не откажись человечество на определенном этапе от их «мужского» варианта? Кто знает, кто знает...    

Анна Астахова